На основании чего действует ип с 2019 года при заключении договора: На основании чего действует ИП в договоре в 2021 году

Обратите внимание! Исходя из этого часто возникает потребность нанимать третьих лиц на различные должности, включая директора.

Предпринимателю разрешается брать на работу и заключать договор с человеком, приходящимся ему родственником. Каких-то определенных ограничений при найме директора не существует. Для заключения трудового договора требуется составить владельцу генеральную доверенность на имя работника и отразить в ней все его обязанности, полномочия и прочее. Официально этот человек будет являться представителем компании, и действовать от имени ИП. Но он сможет работать только в рамках установленных и прописанных в доверенности обязанностей.

Как правило, в возможности директора включают решение финансовых вопросов, простановку собственной подписи в документах. Это позволит ему выполнять различные представительские функции, вести управление торговлей и прочее. Но вся ответственность, связанная с делом, включая материальную и персональную, ложится на владельца бизнеса. Исключением являются прямые факты нарушения уголовных законов, причинение умышленного ущерба гражданам.

Найм директора для ИП

Оформление и заключение договоров при наемном директоре имеют несколько иной вид. Если представителем компании становится рабочий, а не сам предприниматель, тогда в документах в шапке необходимо указать должность, в данном случае директор, и его ФИО, далее, что все его действия осуществляются в интересах фирмы и указывается основание. Последним выступает доверенность. Отмечают ее номер и дату, когда она была написана. Но при этом далее все равно следует указать данные свидетельства или листа, полученного при регистрации. Необходимо для доказательства законности существования организации, а не в качестве оснований для деятельности.

Чтобы заключить правильный с юридической точки зрения документ между несколькими участниками, необходимо знать некоторые нюансы. Если одной из сторон является ИП и именно он составляет бумагу, стоит разобраться, что именно необходимо указывать в соглашении. Предприниматель осуществляет свою работу, основываясь на полученном при регистрации свидетельстве или листе. Но в документе не требуется отмечать основания для существования деятельности ИП. Рекомендуется лишь указать все необходимые реквизиты.

Индивидуальный предприниматель действует на основании чего

Учредительные документы

Любой индивидуальный предприниматель действует на основании свидетельства о государственной регистрации. Только этот документ позволяет ему осуществлять свою деятельность официально. Документ выдается по месту, где зарегистрирован предприниматель в налоговой инспекции.

Преимущество такой формы деятельности в том, что индивидуальный предприниматель не обязан разрабатывать различные учредительные документы, как это предписано для юридического лица. Единственные документы, которые ему необходимы, чтобы получить свидетельство:

• гражданский паспорт;
• соответствующее заявление;
• ИНН;
• квитанция об уплате госпошлины.

После завершения регистрации действующий предприниматель получает свой уникальный основной государственный регистрационный номер индивидуального предпринимателя – ОГРНИП. Также ИП можно идентифицировать по его индивидуальному налоговому номеру, который он всегда должен указывать в любом подписанном ним договоре.

Ситуации, когда деятельность, которой занимается индивидуальный предприниматель, лицензируется, обязывают его получить соответствующее разрешение. Иначе он не имеет права официально заниматься работой в этой сфере. Лицензия выдается уполномоченным на то органом в данной сфере экономической деятельности и имеет свои сроки действия.

Деятельность по договору

Долгое время отечественный предприниматель предпочитал работать на договоре. Это позволяло, работая на упрощенной системе налогообложения, работать фактически как юридическое лицо. Индивидуальный предприниматель составлял гражданско-правовой договор или работал по принципу товарищества, не отрывая юридического лица. Это позволяло привлечь к работе наемных сотрудников, которые не являются его родственниками. Но с 2010 года такие шаги были признаны незаконными, поскольку позволяют уклоняться от налогов.

Теперь действующий предприниматель может составлять договор только как исполнитель или заказчик и действовать в тех рамках, которые указаны в этом договоре. Теперь два разных предпринимателя не могут заключать между собой договоры о сотрудничестве. Если необходимо пользоваться услугами других ИП, предприниматель должен с каждым из них составить отдельный договор на предоставление услуг. Аналогично необходимо заключать соглашения с каждым из клиентов. Каждый договор обязательно должен содержать полные реквизиты каждой из сторон, оговорена ответственность и гарантии для каждой из них.

На основании свидетельства

Сегодня закон обязывает каждого ИП указывать в каждом договоре номер свидетельства о государственной регистрации. Наряду с этими данными должна быть указана дата, когда свидетельство было выдано. Правда, нет необходимости в самом тексте договора писать фразу «ИП, действующий на основании свидетельства № от…» Логичнее и правильнее указывать эти данные в конце документа рядом с местом, где ставится подпись и печать, если она есть у предпринимателя.

К тому же, такая формулировка считается ошибочной. Ее обычно используют в типовых договорах, а для индивидуального предпринимателя не разработаны подобные формы документов. При составлении подобных актов, он должен руководствоваться общими положения Гражданского Кодекса.

Наемный директор

Закон позволяет ИП заключать гражданско-правовые и трудовые договоры исключительно с родственниками. Причем не более, чем тремя лицами. Это единственные ограничения, которые надо учитывать предпринимателю, который желает нанять директора для выполнения руководящих функций в его деле. То есть, не желая руководить делом, ИП моет оформить генеральную доверенность на одного из родственников, который и будет выполнять роль директора в бизнесе. Обычно, его компетенция ограничивается правом решать финансовые вопросы и ставить подпись при выполнении представительских функций или управлении объектом. Но вся ответственность за его решения и действия лежит на ИП. Исключения составляют те случаи, когда директор совершает уголовно наказуемое действие.

Наемный директор, может заключать договоры, в которых должна примерно такая фраза: «Директор торговой точки №3 Никифоров М.К., действующий в интересах ИП Иванова Г.В. на основании доверенности №5 от 03.07.2012…».

Особенности работы КФХ

Фактически колхозно-фермерское хозяйство (КФХ) тоже регистрируется без образования юридического лица. Подразумевается, что для его работы объединяются на основе договора граждане, чтобы выращивать сельскохозяйственную продукцию. Руководитель такого предприятия может работать и один, имея статус ИП. Договор между участниками, на основании которого регистрируется КФХ, определяет сотрудничество участников хозяйства, поэтому заключение дополнительных соглашений не требуется.

Обратите внимание, что участниками такого предприятия могут быть только родственники. Они распределяют между собой коллективную ответственность за деятельность КФХ, тогда как ИП несет ответственность единолично. Фактически, КФХ – это промежуточное звено между ИП и юридическим лицом.

Формируя договоры от имени такого хозяйства, в документах необходимо указывать фразу «КФХ в лице главы Сидорова М.Ф., действующего на основании Свидетельства о регистрации № от…».

Нужен ли Устав?

Хочется еще раз подчеркнуть, что Устав является прерогативой исключительно юридического лица. Индивидуальный предприниматель имеет большую свободу в действии и не нуждается в формировании документа, на основании которого он будет вести свою деятельность. Единственными документами, которые это могут ограничивать – соответствующие лицензии и ЕГРЮЛ.

ОГРНИП или свидетельство?

С 2014 года действую некоторые изменения в законах, которые распространяют свое действие на малый бизнес. Они коснулись основной деятельности ИП и ведения его бухгалтерии. Так, ОГРНИП и свидетельство о регистрации приравнены к друг другу и считаются тождественными документами. То есть получая свидетельство, предприниматель получает официальное подтверждение, что ему присвоен ОГРНИП с того момента, как завершена регистрация.

То есть получая свидетельство, предприниматель может быть уверен, что его данные внесены в ЕГРИП, а проверить это он может по ОГРНИП, который является порядковым номером этой записи.

Индивидуальное предпринимательство сегодня поддерживается в руководством страны. Введен облегченный бухгалтерский учет, предприниматель не привязан к юридическому адресу, может менять профиль своей деятельности, более независим в ведении своего дела. Да и зарегистрировать ИП сегодня более чем просто.

«Если ООО в лице директора, то ИП в чьем лице?»

Если ООО в лице директора, то ИП в чьем лице?

Как правильно указывать стороны в договоре? Если договор заключает филиал, то кто выступает стороной договора? Индивидуальный предприниматель сам или в лице себя подписывает договор?

В очередной раз поправляя договор, исправляя наименование сторон в определении сторон, опять рассказывал о том, кто, как и главное чьи представляет интересы при заключении договоров. Для исключения этого невольного повторения возникла необходимость в этой заметке. Итак, сегодня мы рассмотрим вопрос о том, кого правильно указывать в определении сторон при заключении договора. Данный материал больше поможет молодым юристам, т.к. для пользователя не критично, если возникнут сомнения в его юридической грамотности.

Рассмотрим классический пример отражения сторон и на нем разберем особенности:

Филиал «Краевой» Общества с ограниченной ответственностью «Ромашка», в лице Директора Иванова Ивана Ивановича, действующего на основании Устава, именуемый в дальнейшем «Продавец», с одной стороны и

Индивидуальный предприниматель Петров П.П., в лице Петрова П.П.. действующего на основании свидетельства о регистрации № 123456789, именуемое в дальнейшем «Покупатель» с другой стороны

Юридическое лицо

В нашем примере мы привели самые распространенные ошибки. В отношении юридического лица, основных ошибок допускают две:

Филиал указан стороной договора

В определении сторон необходимо правильно определять сторону договора. А может ли Филиал быть стороной договора? Как всегда обратимся к законодательству.

• ст. 2 ГК РФ говорит, что участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются граждане и юридические лица.
• ч. 3 ст. 55 ГК РФ указывает, что представительства и филиалы не являются юридическими лицами.

Отсюда делаем соответствующий вывод: ни филиал, ни представительство не могут быть стороной договора. Поэтому указывать их первыми по тексту неправильно.

Всегда первым в определении юридического лица как участника договорных отношений необходимо указывать непосредственно само юридическое лицо.

Стороной договора указывают директора

Как рассматривали выше, стороной договора должно быть юридическое лицо, но в нашем примере указан директор. Это вытекает из текста: «Общество… лице Директора… именуемый в дальнейшем«. Окончание «-ый» в слове «Именуемый» по правилам русского языка указывает, что Продавцом дальше будет Директор. Это и является ошибкой. Правильное окончание «-ое», т.к. общество является словом среднего рода. Соответственно, если вы напишете «именуемОЕ в дальнейшем«, то «Продавец» будет относиться к Обществу, а не к Директору.

Стараемся не допускать ошибки в окончаниях, дабы никто не стал сомневаться в нашей юридической грамотности.

Правильные конструкции

Теперь рассмотрим правильные конструкции: полную и краткую. Правильные полные конструкции выглядят следующим образом:

или

или

• ст. 53 ГК РФ — юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом.

Как видим, юридическое лицо не может самостоятельно становиться стороной договора, а только через свои органы. точнее через тех лиц, кто представляет его интересы:

органы юридического лица – от имени юридического лица могут выступать его органы, например это исполнительный орган «Директор». Его полномочия обычно указаны в Уставе общества. Поэтому в тексте мы пишем «в лице Директора Иванова Ивана Ивановича, действующего на основании Устава«.

представитель юридического лица – также от имени юридического лица может выступать и иное лицо, например являющееся представителем, согласно ст. 185 ГК РФ его полномочия отражаются в доверенности. Значит в тексте мы будем указывать текст: «в лице Иванова Ивана Ивановича, действующего на основании доверенности № 1 от 01.01.2016 г.«

Как мы рассматривали ранее, филиал не может являться стороной договора, поэтому если договор заключает директор филиала, то у него должна быть доверенность на представление интересов от имени НЕ филиала, А юридического лица. Именно эту доверенность мы проверяем и указываем в договоре.

Правильная краткая конструкция выглядит так:

ООО «Ромашка» (далее Продавец), и

Если впоследствии в конце договора, в реквизитах, Вы указываете необходимую информацию о юридическом лице, такую как ИНН, ОГРН и т.п., то с юридической точки зрения подобное краткое определение стороны договора будет законным и легитимным. Подробнее в материале «Структура договора. Пример построения договора.«

Отталкиваясь от минимально необходимого указания юридического лица Вы можете дополнять его любыми уточнениями: в чьем лице действует, Ф.И.О. представителя, данные документа подтверждающего полномочия (даты, номер, количество страниц и толщина документа), в общем все, что Вам будет угодно. И это также будет правильно, но не для юриста.

Индивидуальный предприниматель

В отношении индивидуального предпринимателя допущено самое большое количество ляпов. Разберем подробнее. Для начала почитаем, что Гражданский кодекс РФ говорит нам о правоспособности индивидуальных предпринимателей.

• ст. 18 ГК РФ — Граждане могут … заниматься предпринимательской и любой иной не запрещенной законом деятельностью
• ч. 1 ст. 23 ГК РФ — Гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя.
• ст. 21 ГК РФ — Способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность)

Именно такая расстановка норм нам показывает, что гражданин может заниматься предпринимательской деятельностью, при этом не образуя юридическое лицо и свои действия он осуществляет сам.

Честно, не знаю откуда пошла эта неправильная форма, что индивидуальный предприниматель действует через кого-то, например себя. Кто-то когда-то где-то допустил эту ошибку и все ее дружно повторяют.

Напомним наш текст: Индивидуальный предприниматель Петров П.П., в лице Петрова П.П.. действующего на основании свидетельства о регистрации № 123456789, именуемое в дальнейшем «Покупатель» с другой стороны

Как мы только что выяснили, индивидуальный предприниматель и гражданин, это одно и то же лицо. Поэтому и действует индивидуальный предприниматель сам. А свидетельство о государственной регистрации не является никаким основанием для его полномочий, т.к. свидетельство о регистрации ИП никак не влияет на правоспособность гражданина.

Если Вы внимательно прочитаете свидетельство о регистрации физического лица как ИП, вы увидите, что в документе сказано следующее: «внесена запись о приобретении физическим лицом статуса индивидуального предпринимателя». Т.е. это свидетельство просто подтверждает дополнительный статус, но никак не новое лицо. В свидетельстве о регистрации юридического лица указано, что: «внесена запись о создании юридического лица».

Многие возражают, что без регистрации как индивидуальный предприниматель гражданин не может быть стороной договора. Это не так. Согласно ч. 4 ст. 23 ГК РФ — гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без регистрации, не вправе ссылаться на то, что он не является предпринимателем (текст нормы скорректирован).

Правильные конструкции

Правильной конструкцией является:

или

Если представляет интересы предпринимателя будет иное физическое или юридическое лицо, то представителя необходимо указывать ссылаясь на доверенность или иной документ с полномочиями.

Хотелось бы сказать, что правильной краткой конструкции не может быть. Если юридическое лицо при своем создании может в своем уставе зарегистрировать краткое наименование, например «ООО «Ромашка» и указывать его в документах, то гражданин лишен такой возможности (за исключением псевдонимов, но о них как-нибудь отдельно).

• Согласно ч. 1 ст. 19 ГК РФ — Гражданин приобретает и осуществляет права и обязанности под своим именем, включающим фамилию и собственно имя, а также отчество, если иное не вытекает из закона или национального обычая.

А вот дополнять правильную полную конструкциями всякими свидетельствами и иными завитушками можно, но говорить это будет просто о неграмотности специалиста как юриста.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Поделиться ссылкой:

На основании какого документа действует ИП? Что необходимо указать в трудовом договоре?

Вопрос:

На основании какого документа действует ИП?

Что необходимо указать в трудовом договоре?

Ответ:

В соответствии с пунктом 1 статьи 30 Предпринимательского кодекса РК индивидуальным предпринимательством является самостоятельная, инициативная деятельность граждан Республики Казахстан, оралманов, направленная на получение чистого дохода, основанная на собственности самих физических лиц и осуществляемая от имени физических лиц, за их риск и под их имущественную ответственность.

Согласно п.1,3 ст. 36 Предпринимательского кодекса РК для государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя (совместного индивидуального предпринимательства) физическое лицо (уполномоченное лицо совместного индивидуального предпринимательства) представляет непосредственно в орган государственных доходов или через государственную информационную систему разрешений и уведомлений уведомление по форме, утвержденной уполномоченным органом в сфере разрешений и уведомлений.

Орган государственных доходов в течение одного рабочего дня со дня представления физическим лицом документов, указанных в пункте 1 настоящей статьи, за исключением случаев представления уведомлений лицами, указанными в пункте 2 настоящей статьи, производит государственную регистрацию индивидуального предпринимателя (совместного индивидуального предпринимательства).

П. 3 ст. 27 Закона РК «О частном предпринимательстве» (Утратил силу) гласит: «Свидетельство о государственной регистрации индивидуального предпринимателя (совместного индивидуального предпринимательства) является бессрочным и представляется в форме электронного документа, удостоверенного электронной цифровой подписью должностного лица регистрирующего органа.

Форма свидетельства о государственной регистрации индивидуального предпринимателя (совместного индивидуального предпринимательства) утверждается уполномоченным органом.

П.1 ст. 43 Закона РК «О правовых актах» установлено:

«Действие нормативного правового акта не распространяется на отношения, возникшие до его введения в действие».

Исходя из вышеизложенного:

Так как закон не имеет обратной силы, то свидетельства ИП выданные до введения нового Предпринимательского кодекса РК являются действительными. Из чего следует, что в договоре (в случае выдачи ранее Свидетельства ИП) указывается –

ИП «_____», действующий на основании Свидетельства о государственной регистрации ИП серия ____________ № _____________ выдано (кем выдано) от _______ г.

После введения Предпринимательского кодекса РК государственный орган не выдает какой-либо документ о регистрации, а направляется талон о регистрации, соответственно

указывается — ИП «_____», действующий на основании Талона № _____________ выдано (кем выдано) от _______ г.

Уважаемые пользователи! Информация в ответе соответствует нормам законодательства Республики Казахстан, действовавшим на момент (дату) публикации.

% PDF-1.7 % 2 0 obj > >> эндобдж 5 0 obj > ручей 2020-04-20T15: 04: 29 + 02: 002020-04-20T15: 50: 17 + 02: 00Adobe InDesign 15.0 (Macintosh) 2020-05-05T12: 58: 31 + 02: 00uuid: 6add6584-9a51-f449- a956-24b6b0678b82xmp.did: fa749094-f2ae-43c0-a708-3f4a677aa93cxmp.id: 25464654-28d3-4035-b254-e54a2fb6fdf0proof: pdfxmp.iid: 591a4b88cf41d-6fdb4-48-48-48-48dbdbddd-8dbdd-8dbdd-8dbdd-4fdbd-4fdbd6d6d6d6-48 b8b3-a8da1a291022xmp.did: fa749094-f2ae-43c0-a708-3f4a677aa93c по умолчанию

для оценки кибербезопасности Подрядчики

Новое временное обязательство соответствия: Сертификация соответствия согласно NIST 800-171

Наиболее значительным изменением Временного правила является введение нового обязательства для федеральных подрядчиков либо самостоятельно сертифицировать, либо получать стороннюю методологию оценки для подтверждения соответствия подрядчика требованиям кибербезопасности.(Щелкните здесь, чтобы ознакомиться с анализом Макдермотта.) В соответствии с Временным правилом, начиная с 30 ноября 2020 года, все подрядчики и субподрядчики, которые принимают контракты, содержащие пункт 252.204-7012 DFARS, должны будут соблюдать методологию оценки Национального института стандартов и технологий (NIST). для первоначальных оценок и обновлять эти оценки каждые три года.

Эта структура расширяет существующие требования к федеральным подрядчикам, изложенные в пункте 242.204-7012 DFARS и специальной публикации (SP) 800-171 NIST.

Методология оценки NIST разработана, чтобы позволить федеральному правительству оценить своих основных подрядчиков, а основным подрядчикам — оценить своих субподрядчиков.

Чтобы претендовать на получение новых контрактов после даты вступления в силу Временного правила, подрядчики и субподрядчики должны иметь зарегистрированную оценку в течение последних трех лет (или позднее для определенных контрактов). (Временное правило, 85 FR на 61506.)

Методика предусматривает три типа оценок. (Методология оценки на 3-5.)

• Базовый . Базовая оценка — это самооценка, выполняемая подрядчиком или субподрядчиком по 110 контрольным параметрам NIST SP 800-171. Базовая оценка обеспечивает лишь минимальный уровень уверенности в полученном балле, поскольку это самооценка.
• Средний . Средняя оценка проводится персоналом, обученным Министерством обороны, который оценивает план обеспечения безопасности системы подрядчика, чтобы определить, как выполняется каждое требование, и выявлять любые меры, которые могут не соответствовать требованиям безопасности.Эти оценки обеспечивают средний уровень уверенности в итоговой оценке.
• Высокая . Высокие оценки выполняются обученным DoD персоналом с использованием NIST SP 800-171A. Эксперты рассматривают доказательства и демонстрации соответствия 110 элементам управления NIST SP 800-171. Оценка на месте предпочтительна, но методология позволяет проводить виртуальную оценку по той же методологии, что и оценка на месте, с дополнительной защитой данных. Эти оценки обеспечивают наивысший уровень достоверности итоговой оценки.

Все подрядчики (и соответствующие субподрядчики) должны будут выполнить самооценку соответствия на уровне базовой оценки. Федеральное правительство определит, потребуется ли дополнительная оценка: средняя или высокая. Результаты всех применимых оценок регистрируются в Системе рисков для деятельности поставщика и действительны в течение трех лет.

На всех уровнях оценки NIST используется одна и та же система выставления оценок. Оценка 110 соответствует полной реализации элементов управления NIST SP 800-171, независимо от метода реализации.Вычеты из 110 делаются для каждого элемента управления, не реализованного во время оценки, с присвоением веса различным элементам управления. (Методология оценки 7; 48 CFR 252.204-7020 (85 FR 61521–22).)

Каждая оценка начинается с плана (ов) безопасности системы подрядчика (SSP). SSP — это документ, определяющий средства управления, применимые к системе с заданной границей. Подрядчик может определить один SSP для всей своей технической среды или может определить несколько SSP, если средства управления различаются в разных сегментах среды.Подход с несколькими SSP позволяет подрядчику назначить конкретную техническую среду для обработки контролируемой неклассифицированной информации (CUI) и, таким образом, ограничивает объем оценки. Методология оценки NIST требует наличия SSP. Без SSP никакая оценка не может продолжаться даже на базовом уровне.

В период с 30 ноября 2020 г. по 1 октября 2025 г. в федеральных контрактах будут введены требования к сертификации CMMC вместо оценки NIST.К 1 октября 2025 года все соответствующие федеральные подрядчики и субподрядчики должны будут пройти сертификацию CMMC. (Временное правило 85 FR на 61511.)

Временное правило также вводит подраздел 204.75 DFARS, который определяет политику и процедуры для заключения контракта, требующего сертификации CMMC в течение периода поэтапного внедрения CMMC. Процесс сертификации CMMC для подрядчиков и оценщиков в качестве сторонних оценочных организаций CMMC (C3PAO) управляется Органом по аккредитации CMMC (CMMC AB).Существует пять уровней сертификации CMMC, причем уровень 3 близко соответствует структуре NIST SP 800-171 (полное обсуждение здесь). Временное правило поясняет, что для применимых контрактов сертификация CMMC должна быть предоставлена ​​во время присуждения контракта. (Временное правило 85 FR, 61406–7.) Были запрошены дополнительные общественные комментарии относительно этого времени, поскольку правительство рассматривало требование сертификации во время предложения или после присуждения контракта.

Заключение

Все новые генеральные подрядчики и соответствующие субподрядчики, заключающие контракты в соответствии со статьей 252 DFARS.204-7012 необходимо будет полностью подготовить к выполнению требований базовой оценки по состоянию на 30 ноября 2020 года, чтобы претендовать на участие в будущих контрактах.

Правительство может потребовать среднюю и / или высокую оценку для любого контракта. Подрядчикам следует немедленно начать подготовку к процессу самооценки, поскольку восстановительные работы могут потребовать значительных затрат времени и средств в свете более строгих требований, связанных с более высокими уровнями соответствия. Текущие подрядчики, участвующие в секретных или конфиденциальных контрактных средах, будут хорошо обслужены для обеспечения наличия группы оценки, выполнения SSP для каждой соответствующей среды, а команда, включая юриста, имеет полное понимание требований оценки подготовка к будущим возможностям контракта.

Федеральные подрядчики и субподрядчики должны продолжать мониторинг процесса CMMC и использовать процесс самооценки для подготовки к ожидаемому уровню сертификации CMMC. Хотя сертификация CMMC не требуется до присуждения контракта, как и в случае самооценки, восстановительные мероприятия могут быть дорогостоящими и не должны откладывать принятие присужденных контрактов.

Подрядчики, которые готовы пройти сертификацию, будут иметь конкурентное преимущество для растущего числа контрактов, требующих CMMC в течение следующих пяти лет.

BXMX — Доходный фонд Nuveen S&P 500 при покупке и записи | Закрытый фонд

Инвестиционный, рыночный и ценовой риск: Акции закрытых фондов подвержены инвестиционному риску, включая возможную потерю всей основной суммы, которую вы инвестируете. Обыкновенные акции часто торгуются с дисконтом к их чистой чистой стоимости. В любой момент ваши обыкновенные акции могут стоить меньше, чем вы заплатили, даже после рассмотрения возможности реинвестирования распределенных фондов.

Риск по обыкновенным акциям: Доходность по обыкновенным акциям часто сильно колеблется.

Риск опциона колл: Стоимость опционов колл, проданных (выписанных) фондом, будет колебаться. Фонд не может участвовать в повышении стоимости своего портфеля акций так же полно, как если бы фонд не продавал опционы на покупку. Кроме того, фонд продолжит нести риск снижения стоимости своего портфеля акций.

Риск опциона на индекс: Поскольку расчеты по опционам на индексы производятся наличными, продавцы опционов на индекс колл, такие как фонд, не могут заранее обеспечить свои потенциальные обязательства по расчетам путем приобретения и владения базовыми ценными бумагами

Налоговый риск: На налоговый режим распределения средств могут повлиять будущие изменения в налоговых законах и нормативных актах или их интерпретация Налоговой службой или налоговыми органами штата.

Акции закрытых фондов подвержены инвестиционным рискам, включая возможную потерю вложенной основной суммы. Фонды закрытого типа часто торгуются с дисконтом к стоимости чистых активов (NAV).

Вложение в этот фонд сопряжено с рядом рисков и подходит не всем инвесторам. Инвесторы должны внимательно изучить и рассмотреть потенциальные риски перед инвестированием.

Индекс S&P 500 («Индекс») является продуктом S&P Dow Jones Indices LLC («S&P DJI») и лицензирован Nuveen Fund Advisors, LLC в связи с Фондом.S&P ^® и S&P 500 ^® являются зарегистрированными товарными знаками Standard & Poor’s Financial Services LLC («SPFS») и были лицензированы для использования S&P DJI и / или его аффилированными лицами и были сублицензированы для определенных целей Nuveen Fund Advisors. ООО. Фонд не спонсируется, не одобряется, не продается или не продвигается S&P DJI, S&P или их соответствующими аффилированными лицами или сторонними лицензиарами, и ни одна из таких сторон не делает никаких заявлений относительно целесообразности инвестирования в Фонд.

CFA® и Chartered Financial Analyst® являются зарегистрированными товарными знаками, принадлежащими CFA Institute.

Прошлые результаты не являются гарантией будущих результатов. Текущая производительность может быть выше или ниже указанных данных. Доходность СЧА без учета расходов фонда и предполагает реинвестирование распределений.

Gateway Investment Advisers, LLC является вспомогательным консультантом Фонда и не является аффилированным лицом Nuveen, LLC.

Nuveen Securities, LLC, член FINRA и SIPC.

Границы | Противоречие DAO: аргументы в пользу нового вида корпоративного управления?

Введение

В этой статье исследуется любопытный случай с «DAO», децентрализованной автономной организацией, созданной на блокчейне Ethereum в 2016 году (DuPont, 2017; Leonhard, 2017). Из-за спорного решения, предложенного для исправления «взлома» его «умного контракта», случай с DAO служит примером нового типа корпоративного управления, который, вероятно, будет иметь много непредвиденных последствий для фирм 21 века. которые стремятся децентрализовать свою организацию и управление с помощью блокчейна и других новых технологий (Kshetri, 2018; Mendling et al., 2018). В частности, DAO имеет радикально децентрализованную, «недоверчивую» структуру управления, которая работает без необходимости участия каких-либо лиц, принимающих решения (DuPont, 2017).

DAO — это инвестиционная компания, которая берет свое название от общего акронима для «децентрализованных автономных организаций», также называемых «DAO», и его не следует путать с ним. DAO использует смарт-контракт в сети блокчейнов Ethereum для управления своей ненадежной средой и принятия корпоративных, управленческих или управленческих решений (DuPont, 2017).Смарт-контракты — это набор заранее определенных правил и логики, закодированных в машинном или компьютерном программном обеспечении, которые могут автоматически выполняться для принятия решений и выполнения действий (Jentzsch, 2016a; Hsieh et al., 2017; Leonhard, 2017; Mendling et al., 2018; Мюррей и др., 2019). В случае DAO смарт-контракт одновременно предоставлял инвесторам право голоса в соответствии с их уровнем инвестиций и соответственно управлял их последующим голосованием по инвестиционным предложениям. Все решения, касающиеся распределения и управления его фондом в 150 миллионов долларов, риска, остаточных требований, прав голоса и самого голосования, принимаются на основе консенсуса инвестиционного сообщества (Jentzsch, 2016a; DuPont, 2017), детали которого будут будет обсуждаться позже в этой статье.Таким образом, DAO представляет собой уникальный случай компании, корпоративное управление которой полностью состоит из управления информационными технологиями (ИТ).

История DAO посвящена многим вещам, но одна из самых важных из них — это то, как технологические достижения, возможно, способствовали возникновению нового вида корпоративного управления, основанного на смарт-контрактах, ранее невиданного и непредвиденного. До сих пор управление ИТ, как правило, подчинялось более крупным целям и стратегиям корпоративного управления.DAO является революционным и уникальным, потому что его управление полностью состоит из правил, написанных в компьютерном коде блокчейна Ethereum. В DAO нет совета директоров или менеджеров, только предприниматели и генеральный директор, чья власть носит в основном церемониальный характер. Более того, все участники соглашаются с тем, что их участие в DAO полностью зависит от кода, поскольку он реализован на блокчейне Ethereum, концепции, известной как «Lex Cryptographia», или «код есть закон» (Jentzsch, 2016a; DuPont, 2017).

DAO представляет собой интересный случай с точки зрения управления и стратегии, поскольку возникшие проблемы подчеркивают уникальные характеристики этого нового вида недоверчивой корпорации, в которой нет совета директоров или менеджеров, принимающих решения.Таким образом, случай с DAO является маркером очевидного нового пути в теории корпоративного управления и вызывает вопрос о том, действительно ли DAO и другие блокчейн-приложения для организаций могут быть децентрализованными системами без доверия и имеют ли значение доверенные органы власти.

Децентрализованные организации управления не новы, но в своих нынешних формах все они полагались на некоторый уровень доверия к людям-агентам и организованы посредством обычной системы неявных и явных контрактов.Однако DAO и связанные с ними организации, не требующие доверия, различаются по ряду причин: (1) нет доверенных руководителей, поскольку организация управляется и управляется смарт-контрактами, следовательно, доверие «отчуждается» от организации (2) смарт-контракты, которые формы их управления написаны и выполнены в виде компьютерного кода, (3) мониторинг и обеспечение соблюдения смарт-контрактов также осуществляется с помощью компьютерных алгоритмов, (4) существуют слабые или отсутствующие механизмы разрешения споров, поскольку «код есть закон» и все участники заранее согласились соблюдать код смарт-контракта (ов).

Сторонники технологии блокчейн и смарт-контрактов рассматривают математическую достоверность и безотзывную природу смарт-контракта как желательную конструктивную особенность, поскольку для разрешения споров не требуется, чтобы люди действовали добросовестно или правовые системы и органы власти (Atzori, 2016; Garrod , 2016; Leonhard, 2017; Hsieh et al., 2018; Kshetri, 2018). Тем не менее, дело DAO выдвигает на первый план некоторые очень важные правовые, этические и управленческие проблемы, которые наносят удар по основам основной философии блокчейна как децентрализованной, неизменной, не требующей доверия системы, и в то же время раскрывают проблеск потенциально нового типа автономной организации. построен на технологии блокчейн и управляется ею.

Хотя дело DAO в основном касается использования смарт-контрактов с поддержкой блокчейна в управлении, у смарт-контрактов есть потенциальные приложения во многих других сферах бизнеса, включая управление идентификацией и доступом, рабочие контракты, конфиденциальность и безопасность, Интернет вещей, управление цепочкой поставок, а также управление имуществом и титулами (Kshetri, 2018). Следовательно, уроки из дела DAO могут иметь далеко идущие последствия везде, где смарт-контракты могут использоваться с контрактами на естественном языке, которые обычно используются в рабочей среде, или вместо них.В этом документе будет рассмотрен случай DAO с двойной целью — рассмотреть его значение для будущего управления и дизайна работы. Наш главный вклад — это ряд перспективных перспектив, предложенных в случае DAO, которые в первую очередь относятся к отчуждению доверия от владельцев и менеджеров фирмы. Мы не рассматриваем DAO как эмпирическое исследование с целью разработки новой теории. Вместо этого мы формулируем точку зрения, направленную на углубление нашего понимания общей значимости DAO для будущего развития эмпирической теории и профессиональной практики.Наша цель больше похожа на цель зоолога, которому необходимо изучить и описать новый вид животных, прежде чем теоретизировать о том, какой вклад новый вид может внести в зоологическую теорию.

Обзор

«Децентрализованные автономные организации» (DAO) создаются и управляются в соответствии с правилами, закодированными в компьютерном программном обеспечении, иногда называемым «умным контрактом», который может быть реализован с помощью технологии блокчейн. Технология блокчейн обеспечивает безопасный, одноранговый, распределенный, «ненадежный» реестр транзакций, который отличается от обычных централизованных реестров, которым требуется доверенный центральный орган для очистки транзакций и ведения реестра (Hsieh et al., 2018). Это делает блокчейн полезным для множества приложений, помимо виртуальных валют, таких как Биткойн и Эфириум, и DAO — одно недавнее и очень важное применение смарт-контрактов с поддержкой блокчейна (Jentzsch, 2016a; DuPont, 2017; Gudkov, 2017; Hsieh et al. , 2017; Leonhard, 2017; Mendling et al., 2018).

В DAO все участники были владельцами, которые функционировали также как менеджеры, связанные общим контрактом в DAO, но не обязательно через их общие интересы или видение организации.Блокчейн стал механизмом управления доверием, и поэтому участникам не нужно было доверять никому, кроме системы. Собственно, это и было целью ее создания как «ненадежной» системы. Однако современные теории управления не учитывают ни отчуждение доверия между сторонами, ни брак владения и контроля, когда существует ряд заинтересованных сторон с конкурирующими интересами. Например, теория агентских отношений представляет собой идеальный случай, когда один-единственный «предприниматель-менеджер» принимает оптимальные решения, а затем выполняет их, действуя как принципал и агент в своих собственных интересах.В случае наличия нескольких принципалов и агентов при отсутствии каких-либо стимулов агенты будут преследовать свои собственные интересы, отличные от интересов принципалов (Fama and Jensen, 1983; Shapiro, 2005). DAO повышает вероятность «следующего лучшего случая» теории агентств, когда есть несколько менеджеров-предпринимателей, которым не нужно доверять друг другу, но которые могут действовать как целеустремленный предприниматель-менеджер.

Несмотря на прозрачность, обеспечиваемую блокчейном, между участниками DAO существовало большое количество информационных асимметрий.Участники не знали друг друга, своих амбиций или мотивов инвестировать в DAO, а также своих ценностей и приоритетов. Очевидно, что некоторые не могли доверять различным предлагаемым решениям своей проблемы таким образом, чтобы они могли эффективно и результативно голосовать за или против. Их приоритеты и ценности не совпадали, и не было никаких непредвиденных обстоятельств для определения, управления или контроля этих конфликтов. Следствием этого стал хаос во время кризиса и раскол организации.Необходимы дальнейшие усилия, чтобы полностью понять это новое явление, сформулировать его значение для корпоративного управления и изучить, как организации могут преодолеть эти новые проблемы в будущем.

Понятие смарт-контракта

Идея «умного контракта» была впервые разработана Сабо (1997), который привел пример торгового автомата, предназначенного для облегчения передачи продуктов питания за деньги, в качестве физического воплощения контракта, поскольку он физически предназначен для продажи питание по заданным правилам.Сабо (1997) представил, что дух торгового автомата будет расширен до мира «самоисполняющихся электронных инструкций, составленных в компьютерном коде». Эти контракты будут «умными», потому что компьютеры будут читать и обеспечивать соблюдение их условий при выполнении определенных условий без вмешательства человека (Бутерин, 2014; Атзори, 2016; Леонхард, 2017; Мендлинг и др., 2018). Комментаторы утверждали, что разновидности смарт-контрактов, такие как системы обработки транзакций, существуют десятилетиями. Однако эта концепция недавно вновь привлекла внимание делового мира с появлением Биткойна и его технологической платформы, блокчейна (Halaburda, 2018).

Технология Blockchain может использоваться не только для криптовалюты. Блокчейн может хранить информацию и выполнять компьютерный код. Смарт-контракты в этом контексте представляют собой программные скрипты, которые существуют и выполняются в сети блокчейн. DAO была основана Кристофом Йенчшем как организация, воплощенная в виде набора смарт-контрактов, работающих на платформе блокчейн под названием Ethereum (Jentzsch, 2016a).

Смарт-контракты в сети блокчейн работают так же, как интеллектуальные торговые автоматы Szabo, но с преимуществами технологии блокчейн.Подобно письменным контрактам, смарт-контракты определяют условия и штрафы по контракту, но также могут отслеживать, выполнять и обеспечивать соблюдение условий контракта через блокчейн (Atzori, 2016; DuPont, 2017). Как и их письменные аналоги, смарт-контракты не полностью определены (Murray et al., 2019), и этот недостаток проявится в провале DAO. Кроме того, компьютеры в сети блокчейн проверяют выполнение смарт-контрактов, чтобы гарантировать надежность, и безвозвратно записывают историю транзакций.Прозрачность блокчейна означает, что изменение кода очевидно, поскольку изменения требуют консенсуса сообщества. Таким образом, смарт-контракты обещают ясность и предсказуемость деловых соглашений (Atzori, 2016; Leonhard, 2017; Mendling et al., 2018). Таким образом, смарт-контракты в блокчейне заслуживают отличия как «ненадежные», поскольку сторонам смарт-контракта не нужно доверять друг другу или стороннему посреднику для выполнения контракта, только код смарт-контракта и возможности блокчейна. для обеспечения соблюдения его условий.

Если фирма представляет собой связку контрактов, как предлагают некоторые теории (например, Coase, 1937; Jensen and Meckling, 1976), то смарт-контракты могут стать преобразующей силой для современных фирм и заслуживают некоторых дополнительных теоретических рассуждений. Теоретически контракты могут быть неявными или явными и могут включать все активы фирмы, включая работу и структуру работы (Lee and Wingreen, 2010). Смарт-контракты могут быть особенно эффективными для трудовых контрактов, которые могут быть явно указаны с помощью компьютерного кода, и не требуют «мягких» навыков для мониторинга или обеспечения соблюдения контракта, как это бывает с большинством неявных контрактов.

Рабочие контракты служат механизмом для распределения рисков и прав принятия решений между принципалами и агентами в фирме и могут быть неявными или явными, в зависимости от того, как разделяется доверие между сторонами. Явные контракты — это контракты, в которых условия указаны на письменном языке, и стороны контракта должны доверять другому органу, обычно правовой системе, для разрешения споров. Неявный трудовой договор — это то, где стороны должны доверять друг другу, чтобы действовать в соответствии с соглашением, без механизма, обеспечивающего выполнение заранее определенной работы.Ненадежный человек «не держит слово», чтобы соблюдать подразумеваемый контракт, а явный контракт «не стоит той бумаги, на которой он написан» в ненадежной правовой среде. Стороны могут договориться кодировать явный рабочий контракт с помощью смарт-контракта вместо того, чтобы указывать свое согласие на письменном языке.

Таким образом, смарт-контракты могут представлять новый класс из явных рабочих контрактов, в которых стороны соглашаются кодировать свое соглашение в блокчейне вместо того, чтобы указывать свое соглашение в письменной форме.Некоторые неявные рабочие контракты могут быть явными с использованием смарт-контрактов, когда обе стороны соглашаются доверять коду смарт-контракта вместо того, чтобы доверять друг другу, или стороннему посреднику, чтобы действовать добросовестно через какое-то понимание. Смарт-контракты могут быть закодированы в качестве замены явных письменных контрактов в работе, которую легко контролировать, и в качестве альтернативы некоторым неявным контрактам на работу в работе, которую не так легко контролировать. Поскольку это новый тип явного трудового контракта, он, вероятно, будет иметь как теоретические, так и практические последствия для корпораций 21 века.

Блокчейн

Blockchain — это одноранговая информационная система, которая использует математику и криптографию для обработки транзакций и управления ими. Блокчейн — это база данных, структурированная как реестр, который обеспечивает соблюдение принципов бухгалтерского учета с двойной записью, поскольку изначально он был изобретен для решения проблемы двойного расходования финансовых реестров. Таким образом, блокчейн — это цифровая запись любого движения данных, совместно используемых в сети участников, которые могут просматривать одну и ту же историю транзакций и которая обновляется, чтобы отражать изменения в сети.Изменения могут включать денежные операции, контракты или признание прав собственности на недвижимую или интеллектуальную собственность. Добавление новых блоков может потребовать либо огромной вычислительной мощности, если блоки аутентифицируются с помощью «доказательства работы», либо огромных инвестиций, если блоки аутентифицируются с помощью «доказательства доли владения», но проверка подлинности существующих блоков является тривиальной в вычислительном отношении процедурой. Новые записи представлены новыми блоками данных, добавленными в нижнюю часть реестра, которые содержат ссылку на предшествующие ему блоки, что дает начало аналогии с «цепочкой».«Проверка и объединение блоков вместе включают решение криптографической головоломки, выполняемой участниками сети (Nakamoto, 2008; Atzori, 2016; DuPont, 2017; Leonhard, 2017; Kshetri, 2018). На рисунке 1 показано, как это достигается с помощью цепочки блоков, реализованной в Биткойне. Новые блоки добавляются путем аутентификации хэша, состоящего из предыдущей транзакции и ключа следующего владельца, и добавления их в конец блока; цепочка владения может быть проверена цепочкой цифровых подписей (Nakamoto, 2008).

Рисунок 1 . Блокчейн, реализованный Биткойном.

Неизменяемость блокчейна относится к тому, как «доказательство работы» создает надежную и заслуживающую доверия запись транзакции, поскольку изменение блока требует изменений в каждом последующем блоке, и чем дальше по цепочке, тем менее вероятно, что предыдущие блоки изменятся. Примерно через 1000 слоев блокчейн практически неизменен (Накамото, 2008; Леонхард, 2017). Концепция консенсуса является определяющей характеристикой неизменности, поскольку она позволяет сети несвязанных, неизвестных компьютеров согласовывать общую базу данных без необходимости доверять какой-либо стороне и приводит к существованию единой авторитетной цепочки блоков (Nakamoto, 2008). ; DuPont, 2017; Leonhard, 2017; Kshetri, 2018).Любое вмешательство или изменение кода без коллективного разрешения сообщества станет очевидным. Для успешной атаки хакеру потребуется проникнуть на большинство компьютеров в сети одновременно, чтобы гарантировать, что все они обновлены до одной и той же взломанной версии. Это было бы почти невозможно, учитывая, что система становится более безопасной по мере увеличения числа участников.

Поскольку реестр распределяется и обновляется одновременно, легче подтверждать точность информации и повышать безопасность.В сети существует консенсус относительно истинных рекордов. Это был очень безопасный метод; За 12 лет, прошедших с момента разработки Биткойна, никто не нашел практического способа запустить кибератаку.

До того, как был разработан блокчейн, смарт-контракты не могли контролировать или защищать активы и столкнулись с фундаментальной проблемой: требовалось доверие к компьютеру другой стороны для выполнения контракта и предотвращения двойного расходования активов. Блокчейн решает эти проблемы. В качестве распределенного децентрализованного реестра он устраняет необходимость в доверенном третьем лице для проверки транзакций (например, в банке).Никто не владеет им, не контролирует его и не может манипулировать им самостоятельно. Транзакции проверяются другими участвующими пользователями с использованием процесса подтверждения работы, чтобы убедиться, что транзакция действительна. Кроме того, отсутствуют комиссионные за транзакции, что создает возможности для глобальных транзакций и бизнеса (Atzori, 2016; Leonhard, 2017; Kshetri, 2018; Mendling et al., 2018).

Корпоративное управление, управление ИТ и доверие

Корпоративное управление и организационные структуры связаны друг с другом посредством распределения рисков и прав на принятие решений, а также остаточных требований.Как правило, управление связано с надлежащим разделением и распределением прав принятия решений между лицами, которые действуют в качестве агентов организации, которые несут риски, связанные с этими решениями (Baker and Anderson, 2010). Лица, принимающие решения, несут репутационный, профессиональный и финансовый риск за неправильные решения, но за правильные решения они вознаграждаются распределением остаточных требований посредством имущественных прав (Fama and Jensen, 1983; Coles et al., 2006; Baker and Anderson, 2010). Эффективное управление контролирует стимулы лиц, принимающих решения, чтобы гарантировать, что их решения соответствуют целям корпорации и ее владельцев (Parker, 2002).Теоретически контракты и управление — это взаимодополняющие аспекты одного и того же; контракт является операционным воплощением управления, и в совокупности фирма определяется как сумма ее контрактов (Coase, 1937).

Принимая во внимание, что корпоративное управление связано с распределением прав принятия решений и подотчетности для согласования решений со стратегическими целями (Baker and Anderson, 2010; Hsieh et al., 2017), Вейл и Росс (2005) утверждают, что корпоративное управление должно работать в тандеме. с ИТ-управлением.Необходимо надлежащее согласование корпоративного управления и управления ИТ, поскольку ИТ будут помогать осуществлять, направлять и формировать корпоративную деятельность организации и, следовательно, имеют решающее значение для эффективной работы организаций и достижения их стратегических целей. Управление ИТ согласуется с корпоративным управлением и стратегией, поскольку оно распределяет риски и права принятия решений в рамках ИТ-функции компании. Однако Вейл и Росс (2005) не рассматривают напрямую возможность создания фирмы, управление которой полностью состоит из управления ИТ.Таких фирм не существовало в 2005 году, когда Вейл и Росс проводили свои исследования, и не было причин рассматривать их возможное появление. Теперь DAO дает нам возможность задуматься над этим.

Существует несколько видов управления, которые стремятся установить теоретический идеал, основанный на распределении прав на принятие решений, рисков и остаточных требований, а также дополнительных организационных структур. Однако все известные виды корпоративного управления демонстрируют некоторую форму разделения между владением и контролем, часто обусловленное тем, как распределяются остаточные требования и права собственности (Baker and Anderson, 2010).Это разделение необходимо, если нужно доверять сотрудникам организации действовать от имени собственников, поскольку лицам, принимающим решения, обычно доверяют только тогда, когда существует какой-то известный стимул, побуждающий их действовать в интересах собственников и в интересах организации (Дженсен и Меклинг, 1976; Коулз и др., 2006). Различные формы управления предназначены для управления отсутствием доверия между лицами, отвечающими за принятие решений и мониторинг, путем создания механизмов, обеспечивающих доверие, например, технологических решений, способствующих сотрудничеству (Kolbjørnsrud, 2017).С этой целью в большом объеме литературы подчеркивается необходимость доверия между владельцами и руководством фирмы (Brown et al., 2012; Guiso et al., 2015).

Стимулы, распределение рисков и прав на принятие решений, а также распределение остаточных требований — все операционное управление осуществляется с использованием как неявных, так и явных контрактов, которые в случае DAO являются смарт-контрактами без доверия. На карту поставлен центральный, основной вопрос, чем смарт-контракты отличаются от своих аналогов, написанных на естественном языке.Смарт-контракты воплощены и исполняются в компьютерном коде и не требуют «доверия», тогда как контракты на естественном языке, которые в настоящее время составляют основу современных корпораций, требуют «доверенных» сторон для их интерпретации, мониторинга и обеспечения соблюдения из-за присущей им субъективности естественного язык, на котором они написаны. Следовательно, в идеале смарт-контракты не требуют интерпретации, мониторинга и обеспечения соблюдения, и, следовательно, также не должно быть необходимости в разрешении конфликтов, которые являются важными элементами в текущих теориях корпоративного управления (однако некоторые из этих предположений оспариваются случаем. DAO, как мы увидим позже).Это затрудняет решение споров или управление непредвиденными событиями, связанными со смарт-контрактами, поскольку отсутствует централизованное управление или правовая база. Как показывает DAO, это может создать серьезную угрозу способности организации реагировать и выживать в кризисных ситуациях, когда время может быть драгоценным.

Доверие или его отсутствие, таким образом, считается основной проблемой, определяющей, как организации организуются, чтобы сделать акторов заслуживающими доверия. Но что, если бы доверие не было проблемой, как предполагается в «ненадежных» организациях? Как бы выглядела такая организация? Как будет функционировать такая идеальная организация? Как он будет распределять риск, право принятия решений и остаточные требования и как он будет структурирован? Возможно ли вообще достичь этого теоретического идеала или может существовать такой вид ?

DAO: случай для нового вида корпоративного управления?

Хотя мы рассматриваем случай DAO как перспективную перспективу, а не как тематическое исследование, мы использовали некоторые методы для достижения наших целей.Благодаря своему открытому, прозрачному характеру и уставу DAO обнародовала большой объем информации о себе, включая исходный код, условия обслуживания, смарт-контракты, миссию, цель, обсуждения и доски объявлений, посвященные его повседневной деятельности и инвестициям. возможности и сопутствующие услуги и информация. Практически все, что может понадобиться исследователю, было доступно публично. Мы собрали и систематизировали данные, которые были доступны для выявления материала, подчеркивающего уникальность организационной структуры DAO по сравнению с традиционными организационными структурами, уже известными ученым и практикам.Мы не проводили интервью и не кодировали и не анализировали документы, используя строгий протокол, обычно применяемый при исследовании конкретных случаев. Скорее, мы приняли критический и аналитический подход к оценке, чтобы идентифицировать и интерпретировать соответствующие документы и информацию для информирования различных точек зрения, которые мы оспаривали и обсуждали в нескольких раундах.

DAO — это название особой децентрализованной автономной организации, созданной технологическим стартапом Slock.it, по сути, как система смарт-контрактов, построенная на сети блокчейнов Ethereum.DAO приняло радикально децентрализованную структуру управления, которая работает без каких-либо человеческих агентов, которые принимают корпоративные, управленческие или управленческие решения. Вместо этого все решения, касающиеся распределения и управления его фондом в 150 миллионов долларов, принимаются на основе консенсуса инвестиционного сообщества с помощью смарт-контрактов. Код смарт-контракта дает всем инвесторам право голоса и устанавливает плоскую модель управления, которая является правом и обязанностью всех участников (Jentzsch, 2016a; DuPont, 2017; Leonhard, 2017).Поскольку их структура принятия решений реализуется и управляется исключительно кодом, DAO представляет собой интересный пример корпоративного управления и стратегии, поскольку проблемы, создаваемые DAO в целом, проистекают из «цифровой демократизации бизнеса» (Райт и де Филиппи, 2015; Атзори, 2016; Гаррод, 2016; Фенвик и др., 2017; Леонхард, 2017).

Также стоит отметить, что большинство членов DAO, вероятно, не обладали необходимыми знаниями для понимания исходного кода, лежащего в основе смарт-контракта.Альтернативой могло бы быть то, что они действительно обладали опытом, но пренебрегли прочтением контракта перед тем, как согласиться с ним, что маловероятно, учитывая сумму вовлеченных денег. Это может иметь юридические последствия, о которых будет сказано позже.

DAO предназначался для работы в качестве инвестиционного центра, где смарт-контракты распределяли права голоса между инвесторами (владельцами) в отношении их акций в DAO (DuPont, 2017). Инвесторы могли голосовать по предложениям, которые были представлены «подрядчиками» и одобрены «кураторами», которые проверяли законность и подлинность предложений, но не имели права принимать решения.Теоретически, передав управление напрямую в руки владельцев, DAO лишила менеджеров возможности направлять или растрачивать средства инвесторов в неправильном направлении (Jentzsch, 2016a; DuPont, 2017). Тем самым они устранили необходимость в каких-либо механизмах доверия для мотивации и контроля принятия решений. Владельцам больше не нужно доверять лицам, принимающим решения; они стали лицами, принимающими решения, и доверять нужно было только смарт-контракту, лежащему в основе DAO. Все было видно. Все были неуклонно ответственны.

Централизованная организационная структура по своей природе «сверху вниз». Право принятия решений предоставляется немногим избранным, которые принимают решения за всех (Jensen and Meckling, 1976). Это может быть выгодно, так как обещает единый голос действий, который должен соответствовать общему направлению и деятельности бизнеса или организации. С другой стороны, децентрализованная организационная структура распространяет права принятия решений на широкий круг людей и дает возможность коллективу людей принимать решения (Leonhard, 2017).DAO был особенно децентрализован из-за того, что он полагался на технологию блокчейн для самоуправления. Через пару недель после запуска DAO в мае 2016 года стоила более 150 миллионов долларов (Leonhard, 2017). Тем не менее, самый известный инвестор владел <4% DAO, а 100 крупнейших держателей разделяли <50% общей собственности (Del Castillo, 2016).

Но разве такая радикально децентрализованная структура управления для такой организации, как DAO, — это хорошо? Децентрализованные формы управления могут улучшить процесс принятия решений и привести к расширению возможностей компаний, которые более эффективно поддерживают интересы акционеров (Pirson and Turnbull, 2015; Atzori, 2016; Kolbjørnsrud, 2017).Однако традиционная доктрина управления предполагает, что плоская иерархия принятия решений возможна только в небольших организациях или отдельных подразделениях в более крупных организациях. Когда права на принятие решений слишком тонко распределены по организации без иерархии, эффективность и действенность управления могут потерпеть неудачу (Ghiselli and Johnson, 1970). В случае DAO сложность кода смарт-контракта означала, что функции, предназначенные для поддержки его децентрализованной структуры принятия решений, на самом деле были его ахиллесовой пятой.Быстрое развертывание такого сложного кода означало, что он вел себя спорадически и непреднамеренно. Риски, которые это создавало, затем усугублялись децентрализованной моделью принятия решений, которая, по сути, была медленной и громоздкой при реагировании на угрозы, которые впоследствии реализовывались.

Взлом DAO

Для DAO риски, связанные с его сложным кодом и децентрализованной структурой принятия решений, проявились в июне 2016 года, когда DAO был анонимно «взломан» и было украдено 60 миллионов долларов США (Levine, 2016; Price, 2016; DuPont, 2017; Леонхард, 2017).Хакер использовал способ кодирования смарт-контрактов DAO в блокчейне. Однако вопрос о том, был ли это «взлом», остается спорным. В техническом смысле код находился в блокчейне и, следовательно, управлялся, согласовывался и сохранялся в безопасности всеми членами DAO. Технически было бы практически невозможно взломать DAO, потому что было бы необходимо проникнуть на большинство его сетевых компьютеров одновременно, чтобы в одностороннем порядке внести и проверить изменения в коде.

«Хакер» из DAO использовал «рекурсивную функцию разделения», чтобы перенаправить цифровую валюту себе (DuPont, 2017). По аналогии рассмотрим снятие средств в банкомате, когда у человека на банковском счете есть 50 долларов. Человек идет к банкомату и просит 50 долларов. Прежде чем банкомат выдаст деньги, он проверяет, превышает ли баланс 50 долларов. После определения того, что на кредите имеется 50 долларов или более, автомат списывает 50 долларов со своего счета и выдает наличные. Затем машина спрашивает клиента, хотят ли они обработать другую транзакцию.Если человек выберет «Да» и попытается снять еще 50 долларов, банкомат откажет, так как средств недостаточно. Однако в случае с DAO в коде банкомата существовала лазейка, которая позволяла продолжать снимать 50 долларов наличными до того, как автомат сможет записать новый баланс. Банкомат осознал бы, что у человека была значительная задолженность, только после того, как он вышел из системы и исчез. Таким образом, злоумышленник смог многократно выполнить транзакцию и снять 60 миллионов долларов в долларах США, прежде чем кто-либо действительно узнал, что происходит (Levine, 2016; Price, 2016; DuPont, 2017; Leonhard, 2017).

Были предприняты некоторые попытки остановить захват криптовалюты, но необходимого консенсуса голосов не удалось получить от коллектива за такое короткое время (Price, 2016; DuPont, 2017). Если бы существовала эффективная система управления, план реагирования на инциденты (IRP) мог бы дать людям, занимающим ключевые руководящие должности, возможность быстро замораживать средства и исправлять код. Однако такого плана не существовало; У DAO не было менеджеров, которые могли бы принять меры, и было неясно, какой был бы соответствующий ответ (если таковой имеется).Любые корректирующие действия, предпринимаемые DAO, должны, по соглашению его участников, быть неотъемлемой частью кода смарт-контракта.

Возможный ответ

В конце концов, большинство инвесторов, которые составляли DAO, согласились ввести так называемый «хард-форк» для возврата средств, когда многие пользователи согласились изменить свою копию блокчейна на новую версию, в которой «взлом» никогда не происходило (Leonhard, 2017; Mendling et al., 2018). Это создало параллельный блокчейн, в котором не было украденных денег, а ошибка была исправлена ​​(DuPont, 2017; Leonhard, 2017; Mendling et al., 2018). В ответ на взлом Виталик Бутерин, один из основателей Ethereum (криптовалюта, используемая DAO), заявил:

«Отдельно от обсуждения того, является ли хард-форк из-за DAO [взлома] хорошей или плохой идеей, тем фактом, что сообщество Ethereum (…) объединилось, часто игнорируя личные мнения, и успешно Проведение хард-форка в этой ситуации поистине замечательно. Учитывая нехватку времени, тот факт, что мы смогли прийти к консенсусу по этому вопросу, является выдающимся достижением »(Jentzsch , 2016b ) .

Это бессмысленный ответ. Достижение мнения большинства вряд ли было большой проблемой, поскольку в противном случае большинство инвесторов столкнулось бы с потерей своих инвестиций. Предложение о хард-форке выявило ряд радикально различных культурных и политических убеждений о том, как следует управлять DAO в ответ на взлом, и было противодействие решению хард-форка. Без менеджеров, которые могли бы принять решение и привести решение в исполнение раз и навсегда, некоторые участники отказались принять хард-форк.Следовательно, DAO был вынужден разделиться на две части. Один экземпляр DAO существует там, где последствия взлома отражены в его реестре. Другой утверждает, что взлома не было (DuPont, 2017; Leonhard, 2017). Это поставило DAO в неоднозначную и трудную ситуацию. Это также ставит под сомнение жизнеспособность такой радикальной структуры управления в будущем, если смарт-контракт может быть аннулирован большинством голосов просто за форк блокчейна.

Очевидная трудность обнаруживается, если учесть, что сообществу DAO нечего терять, голосуя за форк, и все, чтобы выиграть.Решение нужно было принять в короткие сроки. Побуждали ли краткосрочные обстоятельства и цели инвесторов принимать ненужные или необоснованные решения? Был бы достигнут консенсус без угрозы потерять значительные суммы денег или было бы больше времени? Взлом DAO показывает опасность культурного несоответствия в корпоративном управлении из-за противоречивых приоритетов заинтересованных сторон. Для DAO проблемы, связанные с разделением собственности и контроля, воплотились в жизнь (Berle and Means, 1932; Jensen and Meckling, 1976; Fama, 1980).Или мы должны подумать, может ли это быть нормальным поведением для DAO?

Правовые и этические аспекты ответа

Для многих целью DAO было финансирование согласованных проектов. По их мнению, злоумышленник украл деньги у инвесторов, воспользовавшись ошибкой и забрав деньги, предназначенные для инвестиций в проектные предприятия. Многие другие вообще не считают ситуацию «взломом» (Levine, 2016). Скорее, один из членов нашел лазейку в правилах, которую, не считая этики, он имел право использовать.Условия смарт-контракта диктуют, что сам код и члены сообщества DAO согласились быть связанными исключительно кодом смарт-контракта. Согласно этой логике, любой, кто использует код, просто осуществляет свои права по контракту (DuPont, 2017). Это то, что «хакер» утверждал в открытом письме, опубликованном после атаки:

«Я внимательно изучил код DAO и решил поучаствовать после того, как обнаружил функцию, в которой разделение вознаграждается дополнительным эфиром.Я воспользовался этой функцией и по праву потребовал 3 641 694 эфира и хотел бы поблагодарить DAO за эту награду…

Я разочарован теми, кто характеризует использование этой умышленной функции как «кражу». Я использую эту явно закодированную функцию в соответствии с условиями смарт-контракта, и моя юридическая фирма сообщила мне, что мои действия полностью соответствуют уголовному и деликтному праву США… »(Анонимный , 2016 ) .

Возможно, это кажется разумным.DAO оставило все свои операции по управлению алгоритму, который стал единственным механизмом управления DAO. Он действовал в соответствии с инструкциями и ранее согласованными правилами. Учитывая это, многие будут утверждать, что хард-форк был единственным мошенничеством, и сообщество нарушило смарт-контракт DAO, взяв криптовалюту, которая по праву принадлежала анонимному злоумышленнику. Обойти правила DAO с помощью хард-форка — значит подорвать принципы неизменности, доверия и децентрализации, которые являются основными принципами блокчейна и его смарт-контрактов.Условия обслуживания DAO были составлены таким образом, чтобы четко указать, что все стороны намереваются быть связаны его условиями, закодированными в блокчейне сети Ethereum:

«Ничто в этом объяснении условий или в любом другом документе или сообщении не может изменять или добавлять какие-либо дополнительные обязательства или гарантии помимо тех, которые изложены в коде DAO…

Любые и все пояснительные термины или описания предлагаются просто в образовательных целях и не заменяют и не изменяют явные условия кода DAO, изложенные в цепочке блоков; если вы считаете, что существует конфликт или несоответствие между описаниями, предлагаемыми здесь, и функциональностью кода DAO по адресу 0xbb9bc244d798123fde783fcc1c72d3bb8c189413, код DAO контролирует и устанавливает все условия создания DAO »(Анонимный , 2016 ) .

Это затрудняет оспаривание точки зрения, согласно которой DAO намеревалось исключить менеджеров из уравнения управления и что кодекс был законом. Не было никаких «ошибок», «хакеров» или «украденных средств». Намерение соглашения было записано в смарт-контракте, и все, что произошло, вытекало из этого. В худшем случае взлом был вполне уместным, но неэтичным маневром, в лучшем случае даже не неэтичным. Многие по-прежнему будут утверждать, что решение проблемы DAO было единственным очевидным неэтичным поведением.

Еще неизвестно, что будут делать суды для разрешения споров, таких как «взлом DAO», и других несомненных проблем, которые возникнут в результате аналогичных структур управления DAO в будущем (Wright and de Filippi, 2015). Если в контракте четко прописаны правила и обе стороны обладают правоспособностью, они могут подписать соответствующий контракт. «Емкость» в этом контексте, вероятно, будет включать не неспособность участника прочитать исходный код смарт-контракта, а, скорее, способность участника самостоятельно изучить код.Суды требуют юридического обоснования для вмешательства в частные соглашения между взрослыми по обоюдному согласию. Но, как заметил Бутерин, «. Хотя некоторые и сомневаются в аналогии« код есть закон », я не сомневаюсь. Мы только что узнали, что у нас есть верховный суд, сообщество! » (Jentzsch , 2016b ) .

По иронии судьбы, Бутерин, кажется, упустил суть, утверждая, что DAO управляется большинством, которое не принимает во внимание установленные им правила. Хуже того, исследования показывают, что сообщество блокчейнов считает, что одним из высших «законов» блокчейна является его «алгоритмический авторитет».Другими словами, они считают принцип Lex Cryptographia, или «код есть закон», моральным и справедливым (Lustig and Nardi, 2015; DuPont, 2017).

Любому суду в любой стране сложно выйти за рамки четко сформулированной формулировки контракта. Однако некоторые правовые принципы настолько важны для регулирования экономической деятельности, что суды будут неохотно объявлять их бездействующими, например, в случаях мошенничества или неправомерного влияния. Возможно, суд мог бы найти отдельные стороны, заключившие договор на каком-либо основании, отличном от предусмотренного в условиях смарт-контракта, воплощенного DAO, вместо этого принимая во внимание умысел (Hinkes, 2016; Gudkov, 2017).Помимо юридического определения дееспособности, суд мог найти, что кодекс не отражает того, что было «согласовано», и сообщество было обмануто, согласившись на некорректное инвестирование, но для чего многие суды потребуют доказательства намерения обманывать. Неоднозначность естественного языка, на котором, как правило, основаны смарт-контракты, также затруднит юридическую интерпретацию, поскольку слова письменного юридического контракта не могут быть легко «переведены» непосредственно в компьютерный код смарт-контракта даже опытными юристами или разработчиками ( Райт и де Филиппи, 2015).

Независимо от того, расследует ли преступник DAO это дело, суды в конечном итоге должны будут иметь дело с этой правовой неопределенностью, если появится больше DAO, и будут вынуждены учитывать роль кода блокчейна в корпоративном управлении DAO. Если смарт-контракты должны оставаться верными своим теоретическим основам, то юридически обязывающее соглашение не должно заключаться ни в чем, кроме кода. Прежде всего, суды должны будут решить, защищены ли DAO какой-либо правовой юрисдикцией, и если да, то каков правовой статус организации (Hinkes, 2016; Gudkov, 2017).

Обсуждение

Анархия подотчетности в ненадежных системах

DAO поднимает законные вопросы о том, должен ли кто-то нести ответственность в DAO, действительно ли ненадежные системы являются «ненадежными» и как организации, подобные The DAO, будут выглядеть в будущем, когда и если подробности управления, законности, этичности и исправлены логические недочеты в коде. Никто не несет индивидуальной моральной ответственности за групповые решения, но это может отличаться от юридической вины.Юридическая подотчетность и ответственность часто разделяются в партнерских организациях и во многих типах механизмов управления (Hinkes, 2016). Поэтому кажется разумным, чтобы члены сообществ DAO несли солидарную ответственность за убытки, поскольку они совместно вознаграждаются за прибыль.

Ключевой проблемой, которая возникает при отказе от управления людьми и передаче его в руки смарт-контракта, является неспособность привлечь людей к ответственности, когда что-то идет не так (Jensen and Meckling, 1976; DuPont, 2017).В мае 2016 года, до инцидента, DAO рекламировала себя потенциальным инвесторам как предлагающую большую отдачу от инвестиций благодаря своим «четким условиям оплаты» (Hinkes, 2016). Можно утверждать, что инвесторы не уделяют должного внимания рискам смарт-контрактов. Но «ненадежная» радикально плоская организационная структура DAO означает, что ни одно лицо или группа лиц не могут быть привлечены к ответственности за нарушение халатности за несообщение этой важной информации (Wright and de Filippi, 2015; DuPont, 2017).Прозрачность блокчейна якобы поддерживает надежность DAO (Fenwick et al., 2017), однако отсутствие какой-либо реальной подотчетности, похоже, сводит на нет это, как это было в случае с DAO. Вместо этого DAO управлялся консенсусом при голосовании коллективного сообщества. Одним из преимуществ надлежащего управления является не только ясность в отношении того, кто принимает решения, но и в том, кто несет ответственность за эти решения (Jensen and Meckling, 1976; Fama, 1980). Тем не менее, несмотря на «прозрачность» DAO, никто не несет ответственности, когда что-то пошло не так, поскольку принятие решений в блокчейне децентрализовано по дизайну.

Может быть, Бутерин должен быть ответственным? Бутерин сказал, что поддерживает хард-форк для DAO, потому что он все еще находился в стадии разработки и не был полностью сформирован, и по мере взросления и роста DAO уверенность и надежность логики кода будут возрастать, поскольку изменения станут труднее вносить. (Бутерин, 2014; Jentzsch, 2016b). Означает ли это, что Бутерин, который представил его инвесторам как надежный и надежный инструмент для инвестиций, должен быть подотчетен? Многие сочли бы неэтичным и незаконным убеждать людей вкладывать большие суммы денег в продукт, ключевым преимуществом которого является его неизменность, а затем, когда будет ошибкой заявить, что он не готов к выпуску и нуждается в изменении.

Или, поскольку DAO строго контролировался кодом, а его «управление» — это набор заранее закодированных ответов на поведение системы, должен ли Кристоф Йенч, написавший код, нести ответственность (Waters, 2016)? С другой стороны, многие будут утверждать, что инвесторы сами несут ответственность за проверку утверждений Бутерина о неизменности. Одно можно сказать наверняка: DAO — это плоская организация, управляемая смарт-контрактами, которая может не предъявлять собственных претензий, за которые она может нести ответственность.Как бы то ни было, очевидно, что в DAO царила анархия подотчетности, которая, вероятно, будет разделяться и другими DAO, по крайней мере, до тех пор, пока не будут разработаны необходимые правовые основы.

Влияние на корпоративное управление

Недавние научные дебаты показывают, что есть возможность переосмыслить корпоративное управление для 21 века (Baker and Anderson, 2010). DAO ставит новые задачи для корпоративного управления. Он вводит системы, не требующие доверия, и организации, не требующие доверия, а также объединение владения и контроля многих лиц с разными интересами, чего раньше не было в традиционных механизмах корпоративного управления.Если случай DAO — это не просто особый случай, а возникновение нового вида корпоративного управления, он ставит под сомнение адекватность наших текущих теорий корпоративного управления.

Берл и Минс (1932) предположили, что владельцы корпораций или руководители-акционеры отказываются от своего богатства и контроля, когда они инвестируют в корпорации, даже если они сохраняют частную собственность. В частности, собственники отказываются от своего права на то, чтобы руководство и управление организацией отвечало их интересам, потому что по мере увеличения числа владельцев агенты будут получать большую прибыль от своих усилий в качестве агентов, а не от своих капитальных вложений.Тем не менее, DAO был намеренно разработан, чтобы обеспечить продолжение частной собственности и контроля в рамках определенных согласованных правил в организации, которая совместно использовалась и контролировалась многими владельцами, которые могли действовать также в качестве агентов. Точно так же DAO была сообществом с широким участием, в котором владельцы осуществляли контроль посредством своего права голоса. Таким образом, DAO может представить непредвиденную форму организации, которая не была рассмотрена Berle and Means.

Теория агентств утверждает, что принципалы (владельцы) и агенты (лица, принимающие корпоративные решения) страдают от информационной асимметрии и несовпадения целей, и что агенты оппортунистичны и движимы личными интересами.Следовательно, руководители должны контролировать агентов, чтобы держать их подотчетными, а агенты должны обеспечивать достаточные гарантии того, что они действуют надлежащим образом (Shapiro, 2005). Теория агентских отношений предполагает, что принципалы и агенты — две отдельные сущности, и что у всех принципалов одинаковые интересы и ценности (Fama and Jensen, 1983; Shapiro, 2005). Теория агентских отношений предполагает наличие как доверия, так и механизмов управления доверием между принципалами и агентами, и учитывает разделение собственности и контроля, но не разделение или отчуждение доверия.

DAO, однако, был коллективом руководителей, которые действовали как свои собственные агенты. Они были связаны общим контрактом в DAO, но не обязательно общим видением организации. Блокчейн стал механизмом управления доверием, и участникам не нужно было доверять никому, кроме системы. Теория агентских отношений не учитывает ни это отчуждение доверия между сторонами, ни брак владения и контроля между заинтересованными сторонами с конкурирующими интересами.Вместо этого теория агентских отношений представляет собой идеальный случай, когда оптимальные решения принимаются «предпринимателем-менеджером», который одновременно является принципалом и агентом, действующим в своих собственных интересах, но при наличии нескольких принципалов и агентов при отсутствии каких-либо стимулов агенты будут преследовать свои собственные интересы, а не интересы руководителей (Fama, Jensen, 1983; Shapiro, 2005). Имея это в виду, DAO, по-видимому, представляют собой новую форму совместного управления, как это было предложено в недавнем исследовании (Kolbjørnsrud, 2017), но с очень строгими правилами сотрудничества, которые применяются смарт-контрактами.Возможно, для DAO следует считать «нормальным» разрешение конфликта путем «разветвления» своей цепочки блоков?

Теория агентств отдает предпочтение организации с четко определенной миссией и руководителями, которые делятся более или менее одинаковой информацией о фирме. Тем не менее, DAO разрабатывался с слабо сфокусированной миссией, и из-за его распределенной, ненадежной среды между ее членами существовало большое количество информационных асимметрий. Поэтому мы предполагаем, что степень распределенности и степень отчуждения доверия связаны с тем, насколько четко организация может сфокусировать свою миссию.Если это правда, DAO в будущем могут предпочесть слабо сфокусированные миссии из-за их способности приспособиться к асимметрии информации и радикально плоской организационной структуре. Необходимы дальнейшие усилия, чтобы полностью понять это новое явление, правильно сформулировать его значение для корпоративного управления и изучить, как организации могут преодолеть проблемы, которые оно создает.

Значение теории управления ИТ

DAO — неожиданное исключение для Weill и Ross (2005), и как таковое заслуживает особого внимания, поскольку корпоративное управление DAO и управление ИТ были одним и тем же.Вейлл и Росс (2005) утверждали, что корпоративное управление должно работать в тандеме с управлением ИТ, поскольку управление ИТ помогает управлять распределением рисков и правом принятия решений в соответствии с корпоративным управлением и стратегией. Однако современная фирма настолько увлечена ИТ-функцией, что теперь разумно задаться вопросом, следует ли проводить значимое различие между управлением ИТ и общим корпоративным управлением и стратегией. Провал DAO во время кризиса проливает дополнительный свет на теорию управления ИТ Вейллом и Россом, предполагая, что она может быть неполной.Как и теория агентности, Вейл и Росс (2005) сделали неявное предположение о доверии, и поэтому они не теоретизировали, возможно ли для лиц, принимающих решения, существовать там, где им не нужно доверять друг другу или работать вместе.

DAO уполномочил коллектив лиц, принимающих решения, преследовать свои собственные интересы и принял решения на основе правил большинства. Они полагали, что коллектив всегда можно привлечь к ответственности, и что это поможет контролировать поведение лиц, принимающих решения, и согласовывать их с долгосрочными интересами организации.Хотя DAO предоставил всем лицам, принимающим решения, равные права голоса и был разработан для обеспечения полной прозрачности, тем самым он также скрыл членов от индивидуальной ответственности. Это создает дилемму для теории управления ИТ в контексте DAO и блокчейна, поскольку теория управления ИТ опирается на подотчетность лиц, принимающих решения, для управления распределением рисков и прав на принятие решений (Weill and Ross, 2005). Предоставление кураторам ограниченных полномочий по принятию решений, возможно, что-то эквивалентное кнопке «паузы» при выполнении транзакций, могло бы предотвратить большую часть ущерба и предоставить хотя бы частичное решение проблемы.Необходимо более глубокое понимание того, как управление работает в DAO и как влияние такой децентрализованной автономной среды влияет на людей и принятие ими решений. В частности, что происходит, когда корпоративное управление и управление ИТ — одно и то же, когда управление рисками и решения инвесторов выполняются компьютерными алгоритмами, а не людьми, как это может быть в случае DAO?

Особый случай корпоративного управления или новый вид?

Случай с DAO служит для того, чтобы подчеркнуть несколько уникальных моментов, которые свидетельствуют в пользу его статуса как нового вида корпоративного управления, а не как особый случай корпоративного управления.Прежде всего, DAO — это уникальный случай, когда управление ИТ и корпоративное управление — это одно и то же. Это отличается от всех других известных форм корпоративного управления, где управление ИТ-функцией подчиняется общему корпоративному управлению. Во-вторых, DAO иллюстрирует, как использование блокчейна и смарт-контрактов для формирования организации, не имеющей доверия, приводит к разделению или отчуждению доверия к управлению. Для сравнения, все другие известные формы корпоративного управления характеризуются разделением собственности и контроля.В-третьих, DAO — это почти полностью плоская организация, в которой нет совета управляющих, исполнительных руководителей или исполнительных функций, кроме голосования инвесторов. Это отличается от всех других известных форм корпоративного управления, которые структурируются в различных конфигурациях собственности и контроля и имеют четко определенные советы управляющих, руководителей и исполнительные функции.

Разумно ожидать, что разные типы доверенных DAO потребуют разных конфигураций разделения доверия в зависимости от их распределения прав принятия решений, риска и остаточных требований во многом так же, как доверенные фирмы демонстрируют различные конфигурации разделения владения и контроля.По мере появления новых DAO мы, вероятно, увидим плоские, не требующие доверия виды открытых DAO, профессиональные партнерские DAO, финансовые взаимные DAO и некоммерческие DAO. Эти новые формы управления потребуют некоторого разделения собственности и контроля, но их наиболее отличительной особенностью будет то, как они отчуждают доверие со стороны владельцев и менеджеров организации. Мы также должны ожидать «спектра доверия» организационных структур, аналогичного спектру организаций, для которых характерно разделение собственности и контроля.

Смарт-контракты, работа и проектирование работ

DAO представляют новую форму явного рабочего контракта с использованием смарт-контрактов с поддержкой блокчейна, а DAO — живое воплощение явного, интеллектуального рабочего контракта, который многие назвали бы довольно экстремальным. Соглашения были закодированы в блокчейне как смарт-контракт, стали полностью прозрачными и общедоступными для всех участников. DAO следовало строго контролируемому набору логических правил для управления принятием решений и управления выполнением организационных действий.Он был разработан для устранения риска того, что сторона контракта может отклониться от первоначальных намерений контракта или действовать непредсказуемым или нежелательным образом. Вообще говоря, DAO преуспел в достижении прозрачности, хотя вопросы о неизменности возникают из-за необходимости разветвления блокчейна, чтобы исправить логику смарт-контракта.

С другой стороны, подразумеваемые контракты зависят от добросовестности и доверия между сторонами, чтобы поддерживать соглашения и обеспечивать соответствующие результаты.Не существует формальных механизмов для контроля результатов и снижения риска нежелательных действий или результатов. Однако, если бы система DAO не вышла из строя, участникам не пришлось бы доверять друг другу, чтобы работать в соответствии с контрактом, потому что использование смарт-контрактов устраняет необходимость в каких-либо дополнительных неявных рабочих контрактах. В редких случаях могут существовать такие обстоятельства, когда работа организована только посредством четких контрактов.

Таким образом, DAO вынуждает нас пересмотреть план работы, потому что он показывает, что единственное использование смарт-контрактов может эффективно управлять организационными решениями и работой.Однако этот желаемый результат длился только до тех пор, пока условия работы DAO оставались стабильными. Поскольку интеллектуальные контакты следуют набору предопределенных правил и логики и делают предположения об операционной среде бизнеса, их сложно спроектировать явно для всех возможных непредвиденных обстоятельств, как упоминалось ранее в нашем обсуждении трудностей определения смарт-контрактов. У DAO не было неявных рабочих контрактов для резервного копирования вышедших из строя или неработающих явных смарт-контрактов.Это говорит о том, что долгосрочный организационный успех для DAO может зависеть от существования неявных рабочих контрактов в качестве отказоустойчивого механизма в случае неблагоприятных обстоятельств или организационного кризиса.

Организации рискуют неэффективным управлением во время кризиса, если не могут быть разработаны явные рабочие контракты, чтобы определить, когда организация может больше не работать эффективно, а организационные условия стали нестабильными или непредсказуемыми. Однако таким организациям, как The DAO, сложно установить условия, при которых явный рабочий контракт может быть временно аннулирован, поскольку пороговые значения вряд ли будут четкими, черными и белыми.Структура явного контракта должна позволять организации продолжать работу в неблагоприятных или нестабильных условиях, какими бы нежелательными они ни были, чтобы поддерживать доверие к явному контракту. Следовательно, кажется разумно необходимым, чтобы неявный контракт сопровождал явный контракт.

Случай DAO ставит под вопрос, могут ли явные рабочие контракты эффективно существовать без поддержки неявных рабочих контрактов. Среди компьютерных ученых широко распространено мнение, что полностью определенный компьютерный код нельзя написать, за исключением самых тривиальных обстоятельств, которые, безусловно, исключают большинство или все бизнес-приложения, включая смарт-контракты (Murray et al., 2019). Если это правда, то мы должны подумать о том, как разработать явные контракты с условностями для срабатывания неявных контрактов, не подрывая их желаемых качеств: отсутствия доверия, неизменности и прозрачности. В качестве альтернативы, если явные рабочие контракты потребуют сопровождающих неявных рабочих контрактов, то неявные рабочие контракты также должны быть разработаны так, чтобы поддерживать доверие к явному контракту. Ранее мы предложили возможность наделить кураторов некоторой формой ограниченных полномочий по принятию решений, что может быть одним из средств реализации такого неявного контракта; В случае с DAO это могло быть так же просто, как позволить куратору «приостановить» транзакции до тех пор, пока все сообщество не будет проинформировано о ситуации.Каким бы ни был ответ, это новое понимание явных трудовых договоров приведет к изменениям в дизайне работы.

О мифических предпринимателях-менеджерах, философских зомби и роботах

Как философы, так и теоретики часто используют идеальные случаи в качестве мысленных экспериментов для иллюстрации своих идей. Мифический предприниматель-менеджер — это теоретически идеальный случай собственника, который принимает свои собственные решения и выполняет свою работу, тем самым сводя на нет всякую возможность неблагоприятных воздействий агентства, таких как те, которые предлагаются Теорией агентских отношений (Jensen and Meckling, 1976; Fama and Jensen , 1983).Философы используют p-зомби, которые имеют весь внешний вид и поведение человека, но не обладают сознанием, в качестве теоретического средства для исследования качеств человеческого сознания и чувствительности (Chalmers, 1996). Тьюринг и Сирл используют подобные устройства в своих обсуждениях машинного интеллекта (Turing, 1950; Searle, 1980), потому что они полезны для иллюстрации абстрактных теоретических концепций. В нашем обсуждении мы будем обращаться к т-фирмам и т-зомби. Т-фирма — это фирма, не пользующаяся доверием, а т-зомби — это ненадежный агент, который «работает» в Т-фирме по контракту по смарт-контракту без доверия.Т-зомби может быть автономным программным агентом, роботом, который управляется смарт-контрактами, или даже человеком, который ведет себя так, как будто он управляется смарт-контрактом, — все они отлично выполняют работу, как указано в их смарт-контрактах, без необходимости доверять друг другу в выполнении своей работы. Из-за того, что они полагаются на блокчейн и смарт-контракты, они «не заслуживают доверия».

В нашей теоретически идеальной т-фирме работают зомби, и все управление фирмой, работа и структура должностей определяются смарт-контрактами.Все контракты в t-фирме — это явные контракты, определенные компьютерным кодом как смарт-контракт. Управление и работа не нуждаются в мониторинге, поскольку мониторинг необходим только потому, что отсутствует доверие, поэтому не будет никаких обычных затрат на мониторинг, связанных с Теорией агентств. Также не будет никаких затрат на связывание, поскольку затраты на связывание необходимы только для работы, которую трудно контролировать, и, по определению, смарт-контракт может быть закодирован только для работы, которая понимается достаточно хорошо, чтобы быть закодированной в программное обеспечение; Т-зомби не нужно будет демонстрировать, что их работа выполняется добросовестно в интересах т-фирмы.Остаточные убытки — это затраты, связанные с поведением агентов, которые действуют не в интересах фирмы, поэтому теоретически т-фирма не должна иметь остаточных убытков. Таким образом, кажется, что доверие или его отсутствие лежит в основе всех агентских проблем, и поэтому теоретически идеальная т-фирма не должна иметь агентских проблем. Т-фирмы, хотя ими могут управлять многие зомби, работающие как коллектив, управляемый своими смарт-контрактами, ведут себя так, как если бы ими руководил один мифический предприниматель-менеджер, который принимает все решения и выполняет всю работу в соответствии со своими собственными. интересы.Теория агентств не допускает возможности существования т-фирм или зомби, потому что предполагается доверие.

Однако должны ли все т-фирмы, закодированные на блокчейне, быть полностью плоскими, как DAO, или могут существовать и иерархически организованные т-фирмы? Хотя технология блокчейн разработана как распределенный реестр одноранговых транзакций, нет ничего, что требовало бы смарт-контрактов, управляемых реестром блокчейн, для организации рабочих контрактов в плоскую организационную структуру. Подразумевают ли некоторые формы работы необходимость того, чтобы одни t-зомби управляли работой других t-зомби? Современные теории организации объясняют структуру должностей и управление с точки зрения распределения рисков, прав на принятие решений и полномочий, специализации, сложности работы и ряда других факторов (Lee and Wingreen, 2010).В той степени, в которой мы можем ожидать, что будут реализованы различные t-зомби, некоторые из которых будут более сложными, чем другие, некоторые более специализированными и т. быть одним из многих типов Т-фирм.

Фирма с иерархической или централизованной структурой может называться «централизованной автономной организацией» или «CAO». Одним из преимуществ CAO может быть возможность делегировать автономные полномочия по принятию решений «исполнительному» t-зомби, чтобы действовать в случае сбоя, такого как DAO.Если бы у DAO был хотя бы один t-зомби, чей смарт-контракт определял полномочия действовать в случае сбоя системы, как мы предложили для роли куратора, DAO, возможно, смогла бы избежать хард-форка, который он был вынужден реализовать. как выход из кризиса доверия.

Т-фирма и ее т-зомби — теоретически идеальный случай, который помогает нам представить, что может случиться с управлением и дизайном работы, но, возможно, никогда не будет существовать в дикой природе, так сказать. В частности, во всех известных типах организаций доверие между принципалами и агентами или его отсутствие предполагается и неотчуждаемо.Агенты-люди связаны с организацией посредством сочетания как неявных, так и явных трудовых договоров; аналогично, в планах работы есть как явные, так и неявные договорные условия. Однако в будущих DAO и CAO мы можем ожидать, что отчуждение доверия повлияет на структуру организации и, следовательно, на структуру работы внутри организации. Например, агенты и связанные с ними рабочие проекты могут быть структурированы в зависимости от того, регулируются ли они явным или неявным контрактом, при этом t-зомби работают по явным смарт-контрактам, а люди-агенты работают по неявным контрактам.

Выводы: последствия и возможности на будущее

Этот любопытный пример DAO подчеркивает роль доверия в текущих структурах управления и определяет его как основополагающее допущение в ключевых теориях управления; Доверие или его отсутствие оказывается основной проблемой, определяющей, как организации организуются, чтобы сделать акторов заслуживающими доверия. В частности, мы утверждаем, что DAO представляет собой новый вид управления, характеризующийся отчуждением доверия от собственности и контроля над организацией.

DAO был спроектирован так, чтобы не иметь доверия и в течение короткого времени успешно функционировал без необходимости в доверии, что вызывает законные вопросы об адекватности текущих теорий управления. Провал DAO не делает недействительными организации, не имеющие доверия, а, скорее, подчеркивает проблемы, которые необходимо решить, если организации, не имеющие доверия, добиваются успеха, а также необходимость пересмотреть и расширить существующие теории управления с учетом роли доверия. Хотя управление DAO могло потерпеть неудачу, другие DAO извлекут уроки из этого и решат проблемы, с которыми сталкивается DAO.

DAO повышает возможность широкого диапазона и разнообразия организационных структур и рабочих схем в автономных организациях, которые полностью или частично управляются смарт-контрактами, реализованными на блокчейне. Мы представляем себе спектр организаций, основанных на технологии блокчейн и смарт-контрактах, с новыми видами «не доверяющих» организаций, которые полностью отчуждают доверие, используя явные рабочие контракты на одном конце спектра, и более традиционные организации, которые не отчуждают доверие за счет использование комбинации неявных и явных контрактов на работу в своей структуре управления на другом конце спектра.Мы предвидим возможность создания «CAO», которые управляются централизованными, иерархически организованными смарт-контрактами.

Наконец, в этой статье ставится под вопрос, могут ли явные смарт-контракты работать сами по себе для проектирования работы, или они останутся чисто теоретической концепцией, которой не существует, так сказать, «в дикой природе». DAO регулируется исключительно явными трудовыми договорами, но неясно, нужны ли дополнительные подразумеваемые рабочие договоры в качестве непредвиденных обстоятельств для неблагоприятных или нестабильных условий.Организации, которые структурированы и управляются как одна из уже известных разновидностей, также извлекут уроки из DAO, поскольку они стремятся включить блокчейн и смарт-контракты в свою стратегию и операции.

Дальнейшие исследования могут идти разными путями, поскольку представленные здесь перспективы — это, так сказать, просто маркеры на тропе. Маловероятно, что в ближайшее время будет достаточно DAO для изучения с помощью методов большой выборки, поэтому основными исследовательскими возможностями будут формальные тематические исследования.Также возникнут потребности в юридических исследованиях и исследованиях в области дизайна, возможно, в экспериментах и, в конечном итоге, в построении новой теории. Таблица 1 суммирует возможности для будущих исследований, которые могут возникнуть из представленных здесь точек зрения.

Таблица 1 . Краткое изложение возможностей для будущих исследований и типа исследований.

Какими бы ни были конечные результаты, будет ли DAO исключительной причудой, подтверждающей правило существующих теорий корпоративного управления, или голотипом нового вида корпоративного управления, любопытный случай DAO останется маркером на протяжении всего пути. путь в будущее блокчейна, смарт-контрактов и корпораций 21 века.

Взносы авторов

Этот документ является исследовательским проектом RM, с изменениями и вкладами NM. ЕО курируется с изменениями и внесениями.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Документ был вычитан Паулой Вингрин.

Список литературы

Аноним (2016).Открытое письмо DAO и сообществу Ethereum. Доступно в Интернете по адресу: https://pastebin.com/CcGUBgDG (по состоянию на 18 июля 2016 г.).

Бейкер, Х. К., и Андерсон, Р. (2010). Корпоративное управление: синтез теории, исследований и практики . Хобокен, Нью-Джерси: Уайли.

Берле А. и Минс Г. (1932). Современная корпорация и частная собственность. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Макмиллан.

Google Scholar

Браун, С., Гетцманн, В., Лян, Б., и Шварц, К. (2012). Доверие и делегирование. J. Financ. Экон. 103, 221–234 DOI: 10.1016 / j.jfineco.2011.09.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коуз, Р. Х. (1937). Характер фирмы. Economica. Новая серия, IV, 386–405.

Коулз, Дж. Л., Дэниел, Н. Д., и Навин, Л. (2006). Управленческие стимулы и принятие риска. J. Financ. Экон. 79, 431–468. DOI: 10.1016 / j.jfineco.2004.09.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

DuPont, Q.(2017). Эксперименты в области алгоритмического управления: история и этнография «DAO», неудавшейся децентрализованной автономной организации . Биткойн и не только: криптовалюты, блокчейны и глобальное управление (готовится к печати).

Google Scholar

Гаррод, Дж. З. (2016). Реальный мир децентрализованного автономного общества. тройнойC 14, 62–77. DOI: 10.31269 / triplec.v14i1.692

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гизелли, Э.П. и Джонсон Д. А. (1970). Требуется удовлетворение, управленческий успех и организационная структура. чел. Psychol. 23, 569–576. DOI: 10.1111 / j.1744-6570.1970.tb01373.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гуизо, Л., Сапиенца, П., и Зингалес, Л. (2015). Ценность корпоративной культуры. J. Financ. Экон. 117, 60–76. DOI: 10.1016 / j.jfineco.2014.05.010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hsieh, Y. Y., Vergne, J.П., Андерсон, П., Лахани, К., и Райтциг, М. (2018). Биткойн и рост децентрализованных автономных организаций. J. Organ. Des. 7:14. DOI: 10.1186 / s41469-018-0038-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дженсен М. и Меклинг В. (1976). Теория фирмы: поведение менеджеров, агентские издержки и структура собственности. J. Financ. Экон. 3, 305–360. DOI: 10.1016 / 0304-405X (76)

-X

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Колбьёрнсруд, В.(2017). Агентские проблемы и механизмы управления в совместных сообществах. Strateg. Орган. 15, 141–173. DOI: 10.1177 / 1476127016653727

Ли, К. К., и Вингрин, С. С. (2010). Возможность переноса знаний, навыков и способностей на пути карьеры в ИТ: перспектива теории агентства. J. Org. Комп. Избрать. Com. 20, 23–44. DOI: 10.1080 / 10919390

2382

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Люстиг, К., и Нарди, Б. (2015).Алгоритмический авторитет: случай Биткойна. 48-я Гавайская международная конференция по системным наукам (HICSS) 2015, Гавайи, США, с 5-8 января 2015 года

Google Scholar

Mendling, J., Weber, I., and van der Aalst, W. (2018). Блокчейны для управления бизнес-процессами — проблемы и возможности. ACM Trans. Инф. Syst. 9, 1–20. DOI: 10.1145 / 3183367

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мюррей А., Кубан С., Йозефи М., и Андерсон, Дж. (2019). Заключение контрактов в эпоху умного развития : значение блокчейна и децентрализованных автономных организаций для заключения контрактов и корпоративного управления. Академия перспектив управления. Опубликовано в Интернете. DOI: 10.5465 / amp.2018.0066

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Паркер, К. (2002). Открытая корпорация: эффективное саморегулирование и демократия . Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Пирсон, М.А., Тернбулл К. С. С. (2015). Децентрализованные структуры управления способны лучше справляться со сложностью, вызванной КСО. Business Soc. 57, 1–45. DOI: 10.2139 / ssrn.2709413

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Weill, P., and Ross, J. (2005). Матричный подход к разработке управления ИТ. MITSloan Mange. Ред. 46, 26–34.

Google Scholar